Бухта Виго — это длинный вход с моря, тянущийся около 8 миль на северо-восток и шириной в 3 мили, но постепенно суживающийся до 600 ярдов. В этом месте он называется Estrecho de Rande. Затем он расширяется наподобие озера, хотя и довольно мелкого. Город Виго, бывший в 1702 году простой рыбачьей деревушкой, располагался на южной стороне залива, а город Редонделья занимал юго-восточный угол упомянутого озера. Вход в бухту Виго в то время, вероятно, не имел оборонительных фортов и батарей. Сам же город Виго был укреплен незначительно.

Шато-Рено провел всю флотилию через Estrecho de Rande в глубину бухты, тогда как военные корабли блокировали узкий вход, выстроившись полумесяцем. Проход перекрыли заградительными бонами — пришлось срочно восстанавливать разрушенные укрепления. Пушки, снятые с кораблей, образовали две батареи.

Времени было вполне достаточно, чтобы перенести на берег весь груз, но нерешительный дон Мануэль де Веласко стал дожидаться из Мадрида распоряжения, куда следовать дальше...

Тем временем английский флот, потерпев неудачу у Кадиса, решил вернуться домой. Однако не успело еще последнее судно выйти из бухты, как пришло известие о том, что 10 дней назад французские корабли, конвоирующие испанские галеоны, на борту которых находится неслыханное богатство, вошли в бухту Виго.

Сэр Джордж Рук был в это время уже на пути в Англию. Его догнали. И через три дня — 20 октября 1702 года — англо-голландская эскадра из 100 кораблей под командованием адмирала Рука входила и бухту Виго...
Разыгралось жестокое сражение. «Это был настоящий ад», — вспоминали потом очевидцы.


Противники расстреливали друг друга в упор. Тяжелые корабли, запертые в бухте, лишились маневренности. Англичане стреляли раскаленными ядрами, и головешки, разлетаясь по ветру, поджигали другие корабли. На адмиральский корабль Рука «Торбэй» навалился французский брандер, и, охваченный пламенем, он был покинут экипажем. Французский корабль «Солид» взорвался с таким грохотом, будто предвещал конец света. Одно за другим, французские и испанские суда теряли мачты, загорались, их сносило течением.

30 часов продолжались ожесточенные абордажные бои. Шато-Рено с частью своих кораблей удалось прорвать блокаду и уйти в море. Испанский же адмирал дон Мануэль де Веласко, видя безнадежность своего положения, приказал поджечь свои корабли или сделать в них пробоины, чтобы они не достались неприятелю. Зловещее зарево, поднявшееся над бухтой, разгоняло мрак наступающей ночи.




В итоге в битве за золото было потоплено 24 корабля. Впрочем, до сих пор нет единого мнения ни о количестве затонувших в бухте судов, ни о размерах добычи, доставшейся англичанам и голландцам. Согласно одним сведениям, в руки англичан попали сокровища на сумму от 200 тысяч до 5 миллионов фунтов стерлингов. А между тем из 19 галеонов им удалось захватить только 5, причем один из них — самый крупный в испанской флотилии, отправленный в качестве приза в Англию под командованием адмирала сэра Клаудесли Шоувела, — сразу же после выхода из бухты наскочил на риф и затонул на глубине 33 метра. Кроме того, было захвачено 6 французских кораблей.

Другие источники утверждают, что весь груз пошел на дно бухты вместе с галеонами. Французы, в свою очередь, предполагают, что решительный Шато-Рено по приходу эскадры в Виго выгрузил ценности на берег и под охраной французских войск отправил их своему правительству. Иначе за что же Людовик XIV после этих событий произвел его в маршалы вместе с чином полного адмирала?

Неизвестна и общая стоимость пропавших сокровищ — никаких документов о погрузке ценностей на испанские суда в Вест-Индии не сохранилось. И все же англичане оценивают их сегодня от 5 (по самым скромным подсчетам) до 20-24 миллионов фунтов стерлингов, а американцы — в 60 миллионов долларов.

В действительности же надо признать: вопрос о судьбе сокровищ, которые во время боя находились в трюмах галеонов, вот уже почти 300 лет остается без ответа.




Отыскать сокровища мечтали многие поколения кладоискателей. Несколько экспедиций было предпринято.
...В июне 1738 года в бухту Виго прибыла французская судоподъемная экспедиция, возглавляемая отставным морским офицером Александром Губертом. После тщательных промеров были определены места нахождения нескольких затонувших кораблей. Выбор пал на испанский галеон «Тохо» водоизмещением около 1200 тонн, лежавший на глубине 6 метров при малой воле. Судно решили поднимать с помощью строп, деревянных понтонов, шпилей и 24 толстых пеньковых канатов.

«Я прибыл на рейд Редонделья 17 июня 1738 года, — писал Губерт об этом предприятии, — Прежде всего я собрал две шлюпки, привезенные в разобранном виде, и построил на бочках плоты, установив на них копры для забивки свай. Промер, произведенный 18 августа 1738 года, показал, что «Тохо» затонул на илистом грунте. Установив на шлюпках черпаки, я приступил к рытью канала перпендикулярно к судну... К 4 декабря канал был готов... Иглу я сделал сперва из местной сосны с железной оковкою... Я рассчитывал, что этой иглою протащу дрек под килем с левого к правому борту, а затем и тросы... Попробовал провести иглу под судно 20 декабря, она прошла. Так я получил уверенность в успехе...»

Но Губерту все-таки не повезло. Игла где-то зацепилась. В апреле ее пришлось вынуть — она оказалась сломанной. Сделали новую иглу. В июле она была пущена в ход и, кажется, прошла под галеоном «Тохо». Но снова неудача. Игла вышла с правого борта всего лишь чуть-чуть. И только в конце июля иглу, а за ней дрек и тросы провели под затонувшим судном.

Однако в это время компания распалась, выплачивать жалованье экипажу и рабочим стало нечем. Лишь весной 1740 года настойчивый Губерт сумел найти новых компаньонов.

Были построены три понтона, под килем затонувшего галеона продернуто 24 каната. «Пока шел прилив, — вспоминал Губерт, — я откачивал воду из понтонов, корабль приподняло из его илистого гнезда... я подтянул его ближе к берегу. В течение октября и ноября 1741 года мы пользовались каждым отливом, чтобы обтягивать канаты, и каждым приливом, чтобы приподнимать корабль и подводить его ближе к берегу. Наконец 7 февраля 1742 года корабль при высокой воде был настолько подведен к берегу, что при отливе в трюме было сухо...»

Но, увы, предприимчивого кладоискателя ожидало величайшее разочарование: в трюмах поднятого галеона он нашел 600 тонн балластных камней, 12 чугунных пушек, несколько сотен ядер, десяток мешков с ржавыми гвоздями и множество разбитых глиняных горшков. В итоге, истратив на экспедицию более 2 миллионов франков, французы ни с чем покинули неприветливую бухту.

Отсутствие золота на галеоне не умаляет замечательной настойчивости, изобретательности и искусства, проявленных Губертом при проведении подъемных работ. Ведь он ухитрился поднять со дна корабль без всякой водолазной техники — у него не было даже простейшего водолазного костюма!



Обломки судов постепенно заносило илом. Первое время на морских картах еще отмечали места гибели кораблей — как отмели, опасные для судоходства. Но в XIX столетии о них помнили лишь рыбаки, потому что в этих местах часто рвались сети.

...История поисков, предпринятых парижским банкиром Ипполитом Магеном, началась в 60-х годах прошлого века. Маген решил использовать самую совершенную водолазную технику, в частности, скафандр Дснейруза и Рукейроля, который они сконструировали в 1865 году. Он позволял водолазам опускаться на глубину до 50 метров.

Устроив свою штаб-квартиру в подвале соляного склада, Маген в январе 1870 года, в разгар ужасной непогоды, приступил к обследованию затонувших галеонов. Старый испанский рыбак за приличное вознаграждение показал, где лежат на дне 5 судов. Чтобы получить более точные сведения и сохранить тайну, Маген приказал завинчивать смотровое стекло шлема готовившегося к спуску водолаза до того, как будет снят шлем поднявшегося на палубу его товарища. Таким образом, ни один из них не мог услышать, что рассказывали после выхода из воды другие водолазы.

За 12 дней удалось обнаружить 10 кораблей. Скоро из Франции начало прибывать подводное оборудование и снаряжение. В него даже входили электромагниты, подводный электрический фонарь весом 900 фунтов и подводная наблюдательная камера, которая могла вместить двух человек.

Первой находкой оказалась старинная чугунная пушка с забитым пробкой дулом, в котором еще сохранился воздух. После этого водолазами были извлечены 200 ядер, медный сосуд, топор для абордажного боя, рукоятка от кортика, серебряный бокал, футляр от трубки, мешок бразильских орехов. Все это лежало среди обломков галеона, который местные жители почему-то называли «Мадерой». «Испанцы с жадным интересом рассматривали эти реликвии полуторастолетней давности, — вспоминал Маген. — Их фантазия не знала удержу. Ящики с индиго превращались в серебряные вазы, а куски чугуна в серебряные слитки».

Наступившие осенние штормы заставили водолазов прекратить работы на этом судне и перейти на галеон «Ла Лигура», который затонул в глубине бухты. Здесь они смогли добраться до судового лазарета, где обнаружили несколько медных тазов и различные сосуды. Когда галеон взорвали, то к числу находок прибавились компас и железная чаша. А вот золота и серебра, увы, не было.

...Маген спешит, так как средства экспедиции подходят к концу и всему предприятию грозит крах. Работы ведутся даже в ночное время. Было решено попытать счастья на галеоне «Тампор». И вот тут-то неожиданно был найден первый слиток серебра, а вскоре вес поднятых слитков достиг 130 фунтов.

В приподнятом настроении Маген выехал в Париж. Ему удалось быстро распродать дополнительные акции и собрать приличную сумму денег. Кстати, из бухты Виго он захватил с собой тяжелый темный брусок, чтобы отдать его на исследование. Водолазы обычно не поднимали их со дна, а в тех редких случаях, когда они случайно попадали на палубу водолазного бота, сбрасывали обратно в воду. К радостному изумлению Магена, этот невзрачный на вид кусок металла оказался чистым серебром!

Однако начавшаяся франко-прусская война не дала возможности продолжить поиски. В последнем полученном Магеном из Испании письме сообщалось, что почти все водолазы парализованы, спуски может продолжать только один. Дело в том, что ни о какой декомпрессии в те дни не было и речи. Поэтому, несмотря на сравнительно небольшую глубину, кессонная болезнь подорвала здоровье водолазов. Да и сам Маген оказался прикован к постели. Водолазы, не получавшие за свой труд жалованья, объявили забастовку...

В 1873 году Ипполит Маген издал в Париже книгу «Галеоны Виго», где рассказал историю испанских сокровищ и высказал свои соображения по поводу их подъема. После выхода книги испанцы засекретили все исторические материалы, относящиеся к бухте Виго.



В 1904 году в бухте Виго появились итальянцы Иберти и Джузеппе Пино; личность последнего заслуживает особого внимания.

Джузеппе Пино родился в 1870 году в Кьямпо-Арциньяно, в Италии. В 18 лет он переезжает в Милан, где продает свои первые изобретения в области электричества. На вырученные деньги приступает к работе над созданием подводного шара для исследования морских глубин. Через несколько лет его идея претворяется в жизнь, но молодого конструктора постигает неудача. Жители деревни Ваду, находящейся между Савоной и Генуей, где Пино проводит свои испытания, испугавшись «монстра», затапливают его. Тяжело пережив несчастье, Джузеппе продолжает работать над новыми изобретениями и постепенно приобретает авторитет и влиятельных покровителей. Они помогают ему учредить компанию, деятельность которой направлена на совершенствование водолазной техники.

В 1903 году близ Генуи проводятся испытания нового детища Пино — гидроскопа, заинтересовавшего военно-морское министерство Италии. Его аппарат представлял собой стальную шахту, состоящую из нескольких полых цилиндров, выдвигающихся, как у зрительной трубы, в зависимости от глубины погружения. Нижняя часть шахты заканчивалась камерой с 12 оптическими стеклами — иллюминаторами, расположенными вкруговую, а верхняя — стальной площадкой. Для придания конструкции большей плавучести площадка опиралась на пробковую платформу и закреплялась у борта исследовательского судна. Обследование дна проводилось наблюдателем, сидящем в смотровой камере, или с площадки, где могло, стоя, размещаться до 20 человек. В этом случае изображение передавалось на специальный экран при помощи сложной системы зеркал.

Для «полевых» испытаний аппарата Пино выбирает бухту Виго. Его давно привлекают эти места. Ознакомившись с архивными материалами по затопленным кораблям, Пино заключает с испанским правительством договор на проведение водолазных работ. Согласно этому документу, Испании причитается 20 процентов «всех богатств, какие бы ни были добыты».

В конце 1904 года в район поисков доставляют все оборудование, и Пино, полный надежд, приступает к делу.

Помимо гидроскопа в работах используется еще одно изобретение Джузеппе — элеватор для подъема со дна затонувших предметов. Он состоит из двух четырехугольных рам, к которым прикреплены двухслойные эластичные мешки из резины и брезента. Нижняя рама снабжена сильным магнитом, который, по замыслу автора, должен был притягивать железные предметы, и приспособлениями для крепления обнаруженных находок. В мешки насосом нагнетался воздух, и они устремлялись вверх, увлекая за собой привязанный к нижней раме груз. Этот прототип современного понтона должен был поднимать предметы весом до 30 тонн.

Расчеты изобретателя оправдались. За время работ удалось извлечь несколько чугунных пушек, 4 паровых котла с английского судна конца XIX века, один из которых весил 70 тонн. Кроме того, на одном из двух затонувших галеонов, обследованных Иберти и Пино, было найдено несколько золотых статуэток и серебряных слитков весом по 80 фунтов каждый. Однако баснословных сокровищ так и не было обнаружено.




Казалось бы, эта неудача навсегда отобьет охоту у искателей подводных кладов тратить время и деньги на, возможно, даже и несуществующие сокровища. Но...

... В 1954 году попытал свое счастье в бухте Виго известный ныне бельгийский кладоискатель Робер Стенюи. 20-летний юноша, оставив престижный институт, вместе с приятелем отправляется в Испанию, где на дне бухты они находят 3 корпуса старинных кораблей, занесенных толстым слоем ила. Золота они не обнаружили. Их трофеями стали обломки глиняной посуды, ржавые кортики, пушечные ядра, балластные камни. В книге об этой экспедиции, которая вышла под названием «Золотые россыпи», Стенюи писал: «Лишь коснувшись рукой борта галеона на дне галеон «Сан Педро», в который еще никто не смог проникнуть. По некоторым историческим документам было известно, что на этом судне в самом начале сражения испанцы пытались перевезти сокровища на берег. Галеон был расстрелян английскими кораблями и затонул на сравнительно мелком месте, а местные рыбаки, чтобы золото не досталось врагу, завалили корабль большими глыбами. От времени камни срослись между собой, образовав прочный панцирь, который закрыл судно от кладоискателей.


Не сопутствовала удача и американской «Атлантической спасательной экспедиции» во главе с инженером Джоном Поттером, который объединил в своей фирме коллег-кладоискателей (среди них был и Р.Стенюи), специалистов-техников и кредитодателей. Это общество в период 1956 — 1960 годов впервые серьезно и продуманно осуществило поиски конкретных галеонов.
К этому времени уже, пожалуй, невозможно было найти такое судно из затонувших в 1702 году, которое кладоискатели не пытались бы поднять или осмотреть.

И все же в ноябре 1955 года английская фирма «Венчур» купила у испанского правительства право на проведение водолазных работ в Виго. Внимание англичан привлек подобно своим предшественникам, эта экспедиция обнаружила только остатки затонувших кораблей...

За прошедшие почти 300 лет бухта стала синонимом несбывшихся надежд. И все же кладоискатели собрали важный материал, который, возможно, поможет историкам раскрыть тайну погребенного на дне бухты флота.