Эдуар Мане. Завтрак на траве. 1863.
Если в советское время символом Парижа – современной страны Эльдорадо – были духи «Шанель № 5», то сейчас подобную функцию у нас выполняют картины импрессионистов. Они воспринимаемы, понимаемы и востребованы самой разной публикой. Достаточно вспомнить, как прошлым летом люди изнывали от зноя, стремясь заполучить заветный билет на выставку шедевров из Орсэ в Третьяковке на Крымском.
Парижский миф, позднее озвученный голосом Эдит Пиаф, получил визуальное выражение в пейзажах первооткрывателей нового искусства, изображениях интерьеров кафе (сами импрессионисты были завсегдатаями кафе «Гербуа» и «Новые Афины»), во взглядах ренуаровских прелестниц. Хотя для парижан последней трети позапрошлого столетия работы Моне, Ренуара, Дега и Мане были пародией на искусство, а о скандалах, которые сопровождали экспонирование картин и привлекали толпы на выставки, сейчас художники могут только мечтать.
Так, чрезвычайно бурные эмоции спровоцировал показ «Завтрака на траве» Эдуара Мане в Салоне Отверженных 1863 года. В тот год жюри официального парижского Салона отвергло большую часть присланных работ, что, естественно, вызвало недовольство. Наполеон III приказал открыть выставку отвергнутых произведений и дать публике возможность вынести свое суждение. (Любопытно, что более 600 картин художники забрали, не желая быть представленными публике в качестве отвергнутых.) И каждый день посмотреть их приходило до пяти тысяч человек!
Сейчас это кажется забавным, но «Завтрак» Мане поражал прежде всего «неприличием»: там обнаженная женщина находится в компании двух господ, облаченных в костюмы современников художника. Но не только одежда придает временной акцент. Сам тип обнаженной красавицы характерен для Парижа той эпохи. И его узнаваемость, считываемость контекста возмущала зрителей. Известно имя модели – Викторина Меран. Она была актрисой, художницей и любимой натурщицей Мане. Что же касается замысла картины, то на самом деле Мане желал «воскресить» знаменитый «Сельский концерт» великого венецианского мастера Джорджоне. А Золя, поддерживавший новое искусство в прессе того времени, в одной из статей писал, что в Лувре наберется не один десяток картин с аналогичным сопоставлением обнаженной женщины и одетого мужчины. Кстати, в его романе «Творчество» есть описание данного события. Но картина, прототипом которой послужил «Завтрак на траве», названа «Пленэр».
|
