Эпитафия Яичнице:
Всего лишь семь минут жила -
и несравнима с даром Божьим,
Зато румяна и кругла,
Вкусна, пышна и желтокожа;
Хоть не талантлива отнюдь,
Хоть никого не вдохновила -
Знакома с гением чуть-чуть -
Найдя к нему в желудок путь,
Его с собой похоронила.
Эпитафия Божьему Дару:
В моей измученной груди
Дышал талант (возможно, гений)...
...Дышал талант... но из-за лени
Пропали Божии труды.
Господь, не спорю! дар велик!
Одно лишь "но": я недостоин!
Вселять свой дар в меня не стоит.
Увы и ах. Прости старик.
Дарить яичницу изволь, -
Наемся до сердечных колик.
Я сам угробил гений свой:
Уж лучше сытый и живой,
Чем гениальный, но покойник.
(Фиш Дм.)
Пришел черед и моего «Не пишется».
Не пишется – и ладно. Наплевать.
А в кухне на плите шкворчит яичница –
Для рифмы. Мне другой не подобрать.
Я честно этот стих назвал: «Не пишется»!
Что делать, коль душа не рвется ввысь...
Еще один заход... прости, яичница,
Сегодня без тебя не обойтись!
Уж восемь строк, а все еще не пишется...
Сижу и внемлю: на исходе дня
Из кухни неизбежная яичница
Шкворчит по-холостяцки на меня.
Вот если б я назвал свой стих «Яичница»,
Я расписал бы, как она шкворчит.
А так – обыкновенное «Не пишется»
О чем-то – нерассказанном – молчит
(Чугаев Владимир)
Вот опять его нытье: "Не пишется..."
Ну, так что? Теперь мне - засыхать?
Я вполне пригодная яичница,
Для употребленья, так сказать.
Да: не "на заре туманной юности".
Да: покрылась корочкой. Слегка.
Но еще весьма приличной вкусности!
(Особливо с рюмкой коньяка.)
Ну, зачем коньяк? Хотя бы с водочкой -
Вы б тогда испробовать смогли...
Вспомнилось: какой тогда молоденькой
Я была натурщицей Дали.
Посвежее, в целом, поглазастее.
И, шкворча негромко у стола,
Вдохновляла на шедевры мастера
Все ж, пожалуй, чаще, чем Гала.
Да, успех, скажу я вам, был бешеный:
От моих блестящих жарких глаз
Творческий подъем случился с Гершвином,
Скрябин – так совсем вошел в экстаз.
А вот этот все гундит: "Не пишется..."
Не пропустит жалобой ни дня:
Дескать, виновата я - яичница...
Дескать, несваренье от меня...
Наш поэт намедни выпил лишнего,
Разных безобразий учинил,
А сегодня вновь ему "не пишется",
Эка невидаль, кого бы удивил!
Есть, конечно, блюда очень острые,
Есть изысканней – и спорить ни к чему.
Но меня носили даже к Бродскому,
И пришлась по вкусу я ему.
Я со всех сторон весьма прожарена
Сало - снизу, сверху – майоран...
Отнесите вы меня, пожалуйста,
К В.Чугаеву. Он - гений и гурман!
( Девушка с веслом)
Монолог Сальвадора Дали
Кто там спутал божий дар с яичницей?
Кто, в недосягаемой дали,
Где, поди, картин моих не сыщется,
Вспомнил про великого Дали?
В наше время знала даже птичница:
На тарелке или, скажем, вне,
Может для художника яичница
Послужить натурщицей вполне.
Мне сказала Гала, что под водочку
Классно нагоняет аппетит
Та глазунья, что на сковородочке -
Как это по-русски? - да, шкворчит!
Размечтались как-то папарацци
Засветить меня с девицей-хищницей,
Только я в тот день – для конспирации –
В кабинете заперт был с яичницей!
Я изобразил тарелку плоскую
С яйцами, не плоскими при том,
И Венеру, помнится, Милосскую,
Но не помню Девушку с Веслом!
Безусловно, это упущение
Мне теперь исправить предстоит,
Пусть пока готовит угощение –
Что-нибудь, что (как это?) шкворчит!
Так что не нуди, поэт: Не пишется!
Помни, что для подлинного гения
Даже заурядная яичница
Может стать объектом вдохновения!
(Людмила Кац)
Диалог работодателя с журналистом.
- Сказал писать про яйца - так пиши!
Пегаса подавай ему (летать)
Блокнот тебе купил, карандаши,
Давай работай, будешь мне под стать.
- Взять эту тему не могу я, шеф,
Сказать о яйцах нечего, ей-бо...!
Здесь дело вовсе не в карандаше,
Но эта тема съедена давно...
- Ты хочешь, чтоб я Музу подогнал...
По лузам гнать шары не тяжело?
Ты за бильярдом как меня назвал?
В бильярдной с темой больше повезло?
- Я напишу... статью, эссе, стихи,
Про яйца, лук, изжогу, пармезан,
Меня в лицо уж знают петухи,
В курятник захожу, как партизан...
Как старый лис, куриные повадки,
Я изучу... Из дюжины яиц,
Вам приготовлю гоголь-моголь сладкий...
Как минимум, на двадцать пять страниц.
(Верест)
Осень – пора скоротечных депрессий;
Вышел терпенью предел.
В кухне над кофе и утренней прессой
Грустный Читатель сидел.
Он бы хотел почитать о бюджете,
Или о жизни столиц -
Третью неделю мусолят в газете
Тему куриных яиц.
Сотни рецептов яичных изделий:
Всмятку, омлеты, суфле...
Пишут, как будто, с единственной целью –
Кур извести на Земле.
Грустный Читатель курил на балконе.
«Нет человеческих сил!
Тема яичницы, Боже, доколе?» -
Грустно у неба спросил.
Небо молчало. В затейливом блюзе
Тучи плясали фокстрот.
В тучах кружил на летающем блюде
Инопланетный пилот.
Глядя с небес с неподдельным волненьем
Что-то он чиркал в блокнот.
Между яичницей и вдохновеньем
Связи не видел пилот.
Третью неделю он думал об этом,
Хмурил устало лицо,
А голова его формой и цветом
Напоминала... АРБУЗ.
(Елена Павленко)
Не пишется... хронически не пишется,
А жизнь течёт сквозь пальцы, как песок.
Мне не глаголется... от «А» до ижицы...
Теперь стреляться - пулею в висок?
Достали эти глупые терзания,
Что всё своё я унесу с собой...
И нет на свете горше наказания,
Чем штиль в мозгах и в творчестве застой.
Не пишется... мучительно не пишется...
Уместны ли здесь шутки, господа?
Мне шкваркнула проклятая «яичница»
Эдгара злым исчадьем: «Никогда!»
(Адела Василой)
 |
