«Куда катишь, дед?» — спрашивают его. «Не с горы, не в гору, так, для разговору», — отшучивается тот.
А, может, это и не чудачество вовсе, задумается кто-то. Может, колесо это не обыкновенное, а историческое. И толкает старичок колесо своей жизни, размышляя, для чего живем? Куда катим?
А кто-то подумает, глядя на эти сюжеты, что старики-чудаки просто в детство впали. Не случайно ДЕДский мир так близко стоит от ДЕТского.
Художника Леонида Баранова не спутаешь ни с кем. Можно совсем не разбираться в живописи, ничего не знать ни о манере письма, ни о характерных приемах и мазках или цветовой гамме. А узнаешь художника по милым старикам и старушкам, симпатичным деревенским чудакам, населяющим его полотна.
Я видела одну его картину в доме коллеги-журналиста, другую — в гостиной иностранного дипломата. У первого искусство художника оживило воспоминания о простых деревенских радостях своего детства, для второго живописные старики Леонида Баранова стали олицетворением нашей родины, загадочной русской души. А кто-то видит секрет популярности его картин и героев в том, что старики на полотнах Баранова не вызывают жалости или вины, как часто бывает в жизни, а рождают в зрителях чувство светлой грусти и доброты.
Это от того, считает сам художник, что его старики и старушки живут не в многомиллионных мегаполисах, а в деревне. Многие из них еще и на гармошке играют. И душа у этих людей тоже, как гармошка, нараспашку, бесхитростная, любящая. Городские же старики как будто корней лишены, а они у нас у всех на земле. Пожилые люди в больших городах, даже еще полные сил, как будто доживают.
Кто становится прототипами его стариков и старушек? Может, его родные бабушка и дед? — часто задают вопрос художнику.
Но типажи, оказывается, собирательные, ни с кого в жизни не срисованные. Хотя искусство Леонида Баранова родом действительно из детства. Художником часто движет главное впечатление его жизни.
А для Леонида — это деревня Бобылево, что стоит среди березовых лесов и болот за городом Шадринском в Курганской области. В деревне только одна улица, на конце которой, у самой рощи, и стоял дом его бабушки Марии Егоровны.
По утрам, как герои его картин, она ломала горбушку хлеба на кусочки, заливала молоком или квасом, вот и весь ее завтрак. Зато внукам, поставив с вечера квашню, пекла тонюсенькие блинчики или «картовные» шаньги. Да все это подавалось на стол с парным молоком и своим медом. После погибшего на фронте мужа сама научилась управляться с пасекой.
Все в этих детских воспоминаниях налюблено, пронизано светом и теплом. Мария Егоровна никогда не сердилась на внучат, не наказывала, все прощала.
В этом бабушкином земном раю Леонид прожил до ухода в армию. А потом началась другая жизнь.
Совсем недавно художник Баранов, уже после смерти Марии Егоровны, побывал в Бобылево. Единственная, но когда-то широкая деревенская улица из мира детства поросла травой, превратившись в узенькую тропочку. Усадьбы бабушки уже нет, но деревня еще жива как раз стариками и старухами, доживающими здесь свой век.
Правда, на дом своего детства Леонид Баранов может по-прежнему любоваться каждый день: на стене его городской квартиры висит вытканный руками матери красочный ковер, который она назвала «Мой родительский дом».
Маме художника Нине Андреевне пошел девятый десяток. В каких только рукоделиях и ремеслах она себя не пробовала, а вот рисовать стала лет десять назад.
У стариков сон короткий. Встанет Нина Андреевна затемно, часов в пять, разложит краски (палитру так и не признала) и начинает творить: строгие уральские пейзажи, веселые деревенские домики, натюрморты, много-много цветов. Правда, летом она не только цветы рисует, но и выращивает в своем садике за городом.
Как иногда хочется Леониду пройтись по работам матери рукой опытного профессионала. Но сам себя вовремя останавливает. Старики, как и дети, душой рисуют, у них свои инструменты, свое видение. В силу возраста, все дальше уходя от нашей повседневной суеты, они все ближе к вечным ценностям человека. Может, поэтому на лицах стариков, любимых художником Барановым, разлит такой покой и умиротворение.
Одна из самых известных работ художника — старичок-домовичок с босыми ногами, что сидит на фоне обшарпанной, в разводах времени стены, в руках алюминиевая миска, кусок хлеба, а на лице доброта и покой. После каждой выставки эта работа всегда находит покупателя. И Баранов вновь берется за кисть, воссоздает, стараясь не повторяться, своего домовичка, чтобы никогда не покидал мастерскую художника согревающий душу образ вечного человека.
_________________________________
